Продолжение, Начало здесь.
Высокие, красивые красноголовики, крепенькие, сильные боровички с упругой коричневой шляпкой – прямо у тропы, даже далеко в лес заходить не надо.
Конечно, не удержались – насобирали полные пакеты, а кто-то даже завязал у куртки рукава и нёс добычу в узелке. Выглянуло солнышко, воздух сразу нагрелся, лес наполнился пением птиц, от земли запарило, ввысь, к верхушкам сосен и берёз стал подниматься тёплый лесной дух, запах грибов, ягод, папоротника и мха.
А брусники сколько кругом… ммм… зелёные ковры, сбрызнутые красными каплями снова приворожили путников – все путешественники горстями ели сочные ягоды с лёгкой моховой горчинкой, наслаждались тишиной и запахами леса.
Представители *** Авиаотряда провели свои переговоры, журналисты сняли репортажи и написали статьи. Дэвид, Света и Такеро наделали сотни фотографий, обзавелись новыми друзьями и незабываемыми воспоминаниями.
За японцем приехали из Культурного Центра – ему в тот же день предстояло возвращение в Москву. Расставались с Такеро чуть не со слезами на глазах. Обменялись адресами, обнялись:
- Супасиба за цюдесная пуцесествие. Барагодаря вам, я поняр, сито рюбрю Север. (Спасибо за чудесное путешествие. Благодаря вам я понял, что люблю Север).
- Это вам спасибо, Такеро. Благодаря вам, эта поездка не забудется никогда. Счастливого пути.
Даже то, что казалось практически невыполнимым. Когда все снова собрались за столом в доме у Звягинцевых, в прихожей раздался звонок.
- Тамара Дмитриевна, Николай Семёнович, здравствуйте!
- Ой, Любонька! Радость-то какая! Раздевайся, проходи, милая. Счастливые к обеду!
Света чисто по-женски, даже не приглядываясь, моментально уловила огонёк, вспыхнувший в карих глазах вице-консула, когда волоокая дива с шоколадным голосом и бархатной кожей задержалась взглядом на загорелом, мужественном лице мужчины чуть дольше, чем того требовал этикет. А Дэвид, делая ответный ход, чуть дольше задержал Любину тонкую ладонь в своей.
В какой-то момент, когда подавали горячее, Светлана, ставя тарелку на стол, заметила, как потемнел взгляд австралийца, когда тонкая бретелька шёлкового платья соскользнула с белого плеча нарьянмарской красавицы.
А позже, когда родители ушли отдыхать, Чуприк с Надеждой отправились домой, а Дэвид, Света и Люба перешли в гостиную пить кофе, от взгляда девушки не укрылось, как карие мужские глаза то и дело тонули в бездонном омуте чёрных, наполненных желанием, женских очей.
Люба встала, чтобы поставить пустую чашечку на стол – австралиец неотступно следовал за ней взглядом, как приворожённый. А когда девушка садилась обратно, подол лёгкого платья соскользнул как бы невзначай, приоткрыв соблазнительное белое колено и нежную плоть округлого бедра. Дыхание мужчины участилось.
Его взгляд то и дело погружался во влекущую ложбинку, мелькающую в шёлковом декольте северной Венеры – он понимал, что нарушает все мыслимые и немыслимые законы, правила и нормы этикета, не сводя разгорячённого взора с этой молодой, соблазнительной женщины, но… ничего не мог поделать с собой.
Когда Света уходила домой, Люба осталась помочь Дэвиду убрать кофейные чашки.
На вторую ночь вице-консул не пришёл ночевать к Звягинцевым. Впрочем, как и на следующую.
Через два дня, в аэропорту, улетая домой, счастливый Дэвид шепнул Свете на ухо:
- И всё-таки, ты подарила мне Любовь.
- С большой или маленькой буквы?
- А любовь – всегда с большой буквы.
И посмотрел на свою Любу так, что девушка расцвела всё понимающей улыбкой.
Продолжение здесь.